Столкновение  - Александра Салиева

Не вижу его лица, поскольку уткнулась лбом в его плечо, но посмотреть очень хочется. Слишком уж громкие заявления он выдаёт.

— В таком случае, могу предъявить тебе то же самое, — соглашаюсь на свой лад и поднимаю голову.

Тимур… улыбается, вновь выглядит расслабленным.

— Вот и договорились, золотце, — приподнимается на подушках вместе со мной и на удивление нежно целует в правый висок.

Жалкие остатки моего разума окончательно плавятся. Я обнимаю мужчину, целую его в ответ. А после устраиваюсь удобнее, пытаясь всё же собрать утекающие мозги в кучу.

— Ты ведь знаешь, насколько это для меня важно, да? — спрашиваю тихонько.

В настоящий момент я, кажется, чувствую себя по-настоящему счастливой. Но какая-то часть меня всё же откровенно… опасается.

Слишком похоже на сказку.

Правда поможет мне забрать близнецов?

С его-то возможностями, вполне вероятно.

Но и отчим — тоже далеко не слабак.

Вот и тревога в моей душе не унимается даже после того, как он отвечает:

— Знаю, золотце, — снова гладит меня по спине.

На этот раз ничего не говорю. Молчу. Борюсь сама с собой.

Это же настоящее безумие!

Вот так, всего за какой-то час перевернуть всю свою жизнь. И ладно, если бы только свою. А если не получится? Не столько у самого Тимура, сколько у нас с ним. Что тогда будет? Плохо будет. Очень-очень плохо. Фролов — не из тех, кто умеет прощать. И наверное, всё это слишком явно отражается на моём лице, так как первым наступившую тишину нарушает Тимур.

— Я знаю, я не самый лучший вариант, который ты могла бы встретить в своей жизни. Я знаю, тебе страшно, ты сомневаешься, — обхватывает моё лицо обеими ладонями, вынуждая смотреть ему в глаза. — Но я никогда тебе не солгу. Ты меня поняла? — делает паузу, оставляя мне возможность переварить. — Ты можешь мне доверять, красавица моя. Я давно не подросток, чтобы совершать необдуманные поступки и бегать за каждой юбкой. Если я говорю тебе что-то, значит так и будет, — удерживает мой взгляд ещё с несколько секунд, пристально разглядывая в ответ, словно пытается удостовериться в правильности моей реакции на сказанное, после чего отпускает. — Вещи, кстати, собирать не обязательно. Можем и другие купить, — переходит на беззаботный тон. — Но сейчас одеться тебе точно стоит. Мой пиджак, кажется, тебе вполне подошёл, его хотя бы накинь, я не против.

Обречённо закатываю глаза.

Медлю ещё секунду-другую…

Но в итоге поднимаюсь с постели, направившись к шкафу.

Надеюсь, я не совершаю самую ужасную ошибку в своей жизни!

— Не нужен мне твой пиджак, у меня свой есть, — ворчу, открывая дверцу шкафа.

— Ага, — доносится в ответ отстранённое.

— Вещей у меня не так уж и много, так что… — замолкаю, прокрутив памяти интонацию его предыдущего ответа.

Звучит так, словно Смоленский просто соглашается, не особо меня слушая, так что оборачиваюсь, в полнейшем удивлении уставившись на мужчину, который… нагло просматривает содержимое моего телефона! Тот, к слову, мой жест прекрасно замечает, но продолжает увлечённо и бессовестно пялиться в экран.

— Там графический пароль был, — хмурюсь.

— Он и сейчас там есть, — не менее бессовестно отзывается Смоленский, а на моё непонимание добавляет охотливо: — Ты бы экран почаще протирала, а то отпечатки остаются, нетрудно его вычислить.

Вот же…

— И что интересного ты там нашёл? — ехидничаю, уперев руку в бок.

Безумно хочется подойти и самой посмотреть. Но я стойко остаюсь на месте. Даже нахожу в себе силы развернуться обратно к шкафу, пытаясь сосредоточиться на его содержимом. Вещей у меня, правда, не столь уж много, скорее всего всё в один чемодан влезет. И оставлять их тут я не хочу. Как минимум потому, что не собираюсь злоупотреблять щедростью Смоленского. Одежду я себе ещё с шестнадцати лет сама покупаю, так и останется дальше.

— Пока ничего. Просто свой номер забил… — слышу задумчивое.

Даже слишком задумчивое!

А кто-то говорил, что не будет лгать, ага.

На этот раз не выдерживаю, в несколько размашистых шагов возвращаюсь к кровати. Не прошу вернуть мне гаджет. Забираю его сама.

А там… Самое настоящее, что ни на есть… Гадство! Которое я несколько дней назад просматривала в своём браузере.

Анатомическая особенность женского организма, называемая аплазией, благодаря которой “первый раз” не сопровождается разрывом плевы, кровотечением и болью (хотя боль в моём случае всё же была, но иного рода) — явление не частое, но всё же имеет место быть.

Что сказать…

Повезло мне!

Но не тогда, когда Смоленский этим заинтересовывается.

— Я не успел дочитать, — всё так же нагло и бессовестно проговаривает он.

Не менее нагло отбирает мой телефон обратно!

Однако ничего не читает. Откладывает аппарат связи на прикроватную тумбу. Сам поднимается на ноги. Приближается ко мне вплотную, ухватив за плечи, склонившись ниже. Замирает на пару секунд, а затем перемещается мне за спину, уткнувшись носом в макушку, ласково поглаживая мою обнажённую кожу большими пальцами. Я слышу, как он шумно втягивает в себя воздух, вбирая аромат моих волос. Больше ничего особенного не делает. Просто дышит. Глубоко. Медленно. Мною.

— Если ты собираешься мне что-нибудь рассказать, сейчас самое время, золотце, — шепчет тихонько на ухо, спустя целую вечность.

Не отстраняется. Его дыхание согревает меня, пока сердце начинает колотиться быстрее, чаще, разгоняя пульс до немыслимых пределов.

Признаться?

Попадаюсь же всё равно.

С другой стороны, мало ли, зачем я это изучала?

Да и…

Почему-то жутко неудобно.

— Угу, — обозначаю уже вслух. — Я — в душ! — срываюсь с места и банально сбегаю, чуть не потеряв по пути простынь.

Дверь за моей спиной захлопывается с таким шумом, что его наверное на весь дом слышно. Как назло, ещё и кусок ткани, в которую я укутана, застревает в проёме. Вытащить, не открывая дверь, не получается. В итоге забиваю на неё. Оставляю валяться на полу. Щёки горят, руки почему-то дрожат. Ритм сердцебиения до сих пор напоминает чечётку. Даже холодная вода из-под крана не спасает. Так что включаю душ. Под ним я провожу чуть ли не полчаса. Совсем не потому, что так становится легче. Банально оттягиваю момент, когда мне придётся вернуться. Глупо? Вполне. Но… Не люблю, когда начинают копаться в моей душе столь глубоко. А Тимур — как раз из таких. Вроде бы и не делает ничего особенного, а всё равно умудряется задеть даже то, что запрятано глубже некуда. С другой стороны, если я правда собираюсь покинуть дом отчима и ввязаться во всю эту авантюру, доверившись владельцу “Атласа”, то честной однозначно быть придётся. Странно ждать от человека того, чего не можешь дать ему сама. И начинать, похоже, стоит именно с этого признания.